Пути к исцелению

Опыт и самопредставление

Лет пять назад у меня на даче жили два кота и собака Голда. Собака была веселой и любила играть с котами, чем доставляла им немало неприятностей. Оба кота были детьми от одной кошки, но избрали разные стратегии поведения. Первый, его звали Джордж Вашингтон, обращал на Голду мало внимания. Он обычно лежал, вальяжно развалившись где-нибудь во дворе, и, если Голда начинала уж слишком надоедать ему, то махал на нее лапой, пытаясь поцарапать по носу. Через некоторое время Голде надоедало это занятие, и она оставляла его в покое. Совсем иначе обстояли дела со вторым котом, которого звали Том. Том боялся Голду до ужаса. Он крался по двору, осматриваясь, и, если замечал собаку, тут же убегал. Даже ел он урывками, будучи постоянно на чеку. Голда, в свою очередь, увидев Тома, тут же бросалась на него, в надежде ухватить его за хвост.

Вот так я бы представил поведение двух котов:

Такая разница в поведении котов навела меня на мысль о существовании шкалы тревожности, описывающей стратегию поведения. Джордж Вашингтон находился в начале этой шкалы. Он проявлял минимум тревожности, вел себя невозмутимо и реагировал только в моменты реальной опасности. В конце шкалы находился Том. Он проявлял тревожность, даже когда опасности не было.

Чтобы ощутить разницу в состояниях Джорджа и Тома, представьте себе максимально безопасную ситуацию. Вам ничего не угрожает, вы чувствуете себя защищенным, уверенным, спокойным. Вы получаете удовольствие от себя, от места, в котором находитесь, от общения с окружающими людьми, которые ведут себя приветливо, заботливо и тактично. Ваше тело расслаблено, ваши реакции спонтанны. Вы открыты миру и чувствуете желание и способность развиваться и творить. На шкале тревожности это 0.
Теперь, представьте максимально опасную ситуацию. Вы чувствуете себя беззащитным и неуверенным. Опасность может возникнуть в любой момент и отовсюду. Ваше тело напряжено, вы полны недоверия к людям и к себе, так как не уверены, что сможете защититься от опасности. Вы чувствуете дискомфорт, желание убежать и в то же время готовность сражаться. У вас глубокое внутреннее ощущение одиночества и беспомощности. Ваше тело закрыто и сжато. На шкале тревожности это 100.

Давайте поместим эти состояния на шкалу:

В каком месте на этой шкале находитесь вы? Когда вы идете в незнакомое место, чувствуете ли вы уверенность и спокойствие или напряжение и недоверие? Сканируете ли вы постоянно пространство в поисках возможной опасности или чувствуете себя расслабленным и спонтанным? Речь здесь идет о ситуации нейтральной, в которой нет опасности, и вы не знаете, чего ожидать. Выберете ли вы стратегию Джорджа Вашингтона, то есть будете невозмутимо и расслабленно присутствовать в новой для вас ситуации или стратегию Тома, то есть будете постоянно на чеку, ожидая непредвиденной угрозы? Думаю, это зависит от прошлого опыта.

Наш опыт может состоять как из позитивных, так и из негативных ситуаций. При этом не столь важно, была ли ситуация позитивной, сколь важна эффективность вашей реакции на нее. Как я себя повел? Оказались ли мои действия полезны или бесполезны? Как я оцениваю результат своих действий? Я молодец, или мне стыдно, потому что я не справился? Любой опыт, когда я не справился станет негативным. Любой опыт, когда у меня получилось, станет позитивным.
Повторяющиеся ситуации «Я не справился» ложатся на чашу весов негативного опыта и формируют негативное самопредставление. Психическое равновесие смещается в сторону повышенной тревожности. Это приводит к тому, что большинство событий расцениваются нами, как негативные и пополняют чашу негативного опыта, что в свою очередь увеличивает степень тревожности. Таким образом, круг замыкается, и мы попадаем в ловушку. Так формируется поведение Тома. При этом важной составляющей этого процесса является именно наше субъективное отношение к событию. Важно, как мы оцениваем событие и свою реакцию на него.
Для наглядности психику человека можно представить в виде весов. На правой чаше находится негативный опыт, на левой – позитивный. Положение весов определяет точку на шкале тревожности и самопредставления. В свою очередь, уровень тревожности определяет, на какую чашу весов с большей вероятностью попадут новые события:

Повторяющиеся ситуации «Я не справился» ложатся на чашу весов негативного опыта и формируют негативное самопредставление.

• Психическое равновесие смещается в сторону повышенной тревожности.
• Это приводит к тому, что большинство событий расцениваются нами, как негативные и пополняют чашу негативного опыта.
• Это увеличивает степень тревожности.

Таким образом, круг замыкается, и мы попадаем в ловушку. Так формируется поведение Тома. При этом важной составляющей этого процесса является именно наше субъективное отношение к событию. Важно, как мы оцениваем событие и свою реакцию на него.
Есть также ситуации, неинтегрированные в опыт. Они произошли в нашей жизни, но были настолько страшны и необъяснимы, что не смогли стать частью нашей осознанной истории, а остались, как отпечаток в примитивных областях мозга. Такие ситуации происходят, как правило, в раннем детстве и влияют на всю последующую жизнь. Это первичные травмирующие события. Такие неинтегрированные в опыт стрессовые события создают предпосылку для тревожного поведения. Они хранятся в глубинах нашей психики и ждут своего часа. Они похожи на карстовые воронки посреди поля:

Мы боимся приближаться к таким воронка, так как знаем, что падение в них может быть опасным. Это приводит к повышенной осторожности и тревожности, к появлению устойчивой тревоги, которая по словам одной моей знакомой, «как экран заслоняет жизнь и не даёт почувствовать её в полной мере». Это состояние может быть более или менее выраженным, проявляясь как «отделенность от жизни», «проживание не своей жизни», как будто я являюсь сторонним наблюдателем. Причина таких состояний кроется в детском негативном опыте - неинтегрированных травмирующих событиях, которые в процессе жизни активировались и подкреплялись последующими стрессовыми ситуациями.

В чем это проявляется?

• Отсутствие эмоций или неспособность переживать яркие эмоции
• Желание исчезнуть из контакта, ощущение отчуждения
• Непереносимость громких звуков
• Ощущение, что все, что происходит это сон
• Тревожность
• Депрессии
• «Неизлечимые» симптомы – простуды, головные боли, воспаления
• Тревожный сон
• Ночные кошмары
• Ощущение, что устал от жизни, отсутствие смысла
• Неадекватная реакция на поведение партнера
• Стыд
• Бесчувственность
• Напряжение
• Отсутствие желаний
• Страх прикосновения
• Клаустрофобия
• Страх высоты
• Страх публичных выступлений
• Навязчивые действия (дверь должна быть закрыта, вещи должны быть сложены в идеальном порядке)
• Страх выйти из дома
• Забывчивость

В подтверждение приведу пример из книги известного психотерапевта Ирвина Ялома, в которой он описывает свое детство и детство своей жены Мерилин: «Нет никаких сомнений, что она (Мерилин) испытывает гораздо меньше страха смерти (и вообще меньше беспокойства), чем я, и я почти уверен, что его источник кроется в нашем детстве».
Мерилин и Ирвин были детьми еврейских эмигрантов, переехавших в Америку после Первой Мировой войны. Их семьи держали продуктовые магазины в бедном квартале Вашингтона. Ирвин жил при магазине и подвергался постоянным стрессам. По его словам, на улицах он редко чувствовал себя в безопасности, так как был единственным белым мальчиком в районе. Их магазин часто подвергался ограблениям, и отцу пришлось нанять вооруженного охранника. Родители много работали и не могли уделить Ирвину внимание.
«Даже сейчас, восемьдесят лет спустя, меня все еще преследует тревога, порожденная в те ранние годы» - напишет он в старости.
Мерилин жила на съемной квартире в богатом районе и никогда не появлялась в магазине отца. Ее детство прошло в атмосфере спокойствия, среди интеллигентных людей. Как следствие, Мерилин обладала значительно большей устойчивостью и меньшей тревожностью.
«По мнению многих исследователей, травма, пережитая в раннем детстве, часто накладывает неизгладимый отпечаток на внутренне спокойствие и самооценку взрослого человека» - цитата из той же книги.

Неизгладимый отпечаток

«Когда на фоне относительного благополучия откуда-то возникает печаль или тоска, которая ощущается почти как физическая дыра в груди. Когда непонятно почему накатывает страх или тревога. Когда без всякого страха неудержимо хочется убраться подальше, или чтобы с тобой просто перестали делать то, что делают: лечить, стричь, да просто быть рядом» — это цитата уже из другой книги – «Ну что с того, что я там был» Анастасии Жичкиной.

Здесь стоит уточнить, что детская травма — это не обязательно экстраординарное событие. Травма может быть вызвана событиями, которые нам, взрослым, кажутся ничтожными. Но для ребенка, неспособного уложить событие в череду других повторяющихся событий предыдущего опыта, по причине отсутствия такового, травмой могут стать напугавшая его большая муха, высокая температура, крик родителей и множество других событий. Ключевым фактором в возникновении детской травмы является неспособность взрослого помочь ребенку интегрировать стрессовые события в опыт.

Флешбэк

Что-то случается, и человек понимает, что вся его жизнь висит на волоске, что это – последний бой. Телесные реакции могут быть разные. Часто – диссоциация, отсутствие чувствительности, неспособность мыслить и принимать решения, отсутствие эмоций. Иногда – сильная дрожь, ощущение холода и брошенности. Скорбь.

Флешбэк – это возврат в прошлое. Возврат этот происходит на всех уровнях и, как правило, в ранний детский возраст. Взрослый человек в момент флешбэка может ощущать себя беспомощным трёхлетним ребенком. Его развитие остановилось где-то в детстве, как будто развитие некоторых качеств личности остановилось в момент травмы.

Мы можем функционировать адекватно ситуации и в соответствии со своим биологическим возрастом, пока не приблизимся к карстовой воронке, провалу, который вернет нас в детский возраст, в момент, когда произошла травма. В некоторых областях деятельности, например на работе, мы можем быть вполне развитыми и способными людьми. Но в ситуации конфликта с женой, если она затрагивает непрожитую детскую травму, мы можем провалиться в детские переживания и по уровню эмоциональной зрелости вести себя, как трехлетний ребенок. Для наглядности, уровень развития личности можно представить в виде схемы:

На этой схеме видно, что человек, с полноценной жизненной историей, в некоторых сферах (таких, как общение, импатия, способность конфликтовать), может попадать в воронку детской травмы и быть лишённым адекватного опыта, так как в своем развитии остановился в моменте травмирующего события.

Как возникает травма? Первичное событие

Стрессовое событие, которое произошло в возрасте до трех лет, но по той или иной причине не смогло интегрироваться в опыт ребенка, называется первичным травматическим событием. Это событие не имеет ни начала, ни конца, оно не может быть описано, как последовательность действий. В памяти могут всплывать лишь отдельные разрозненные образы и ощущения. Это событие невозможно описать, оценить, достроить, сравнить с другими событиями. В лучшем случае оно может быть охарактеризовано, как страшное и непонятное. Часто это событие вообще не запоминается и остается вне нашего опыта. Некоторые считают, что так проявляется защитный механизм, но, на мой взгляд, психика просто не находит для него места. Чтобы запомнить произошедшее, нужно встроить его в череду предыдущего опыта, сопоставить с уже имеющимися в истории жизни ситуациями. Невозможно сохранить воспоминание на пустом месте. Поэтому стрессовое событие, не найдя для себя подходящего места в опыте, остается в так называемой имплицитной памяти. Мы его не помним, не осознаем, не можем ничего о нем рассказать, но оно проявляется в виде телесной реакции в ответ на триггеры – звук, запах, ситуацию, напоминающую контекст забытой истории. Имплицитная память во многом определяет наше поведение – в какие-то места мы стремимся, каких-то избегаем, некоторые люди нам кажутся симпатичными, а некоторые нет. В любом случае, наше поведение определяется не только сознанием, но во многом - неосознанным опытом и часто опытом травматичным.
Чтобы понять механизм возникновения первичной травматической ситуации, давайте обратимся к определению травмы.
Травма — это следствие стрессового события, выходящего за рамки человеческого опыта.
Первое, что следует из этого определения, что для ребенка любое стрессовое событие может стать травматичным. Ведь у ребенка очень мало человеческого опыта. Он еще не успел его приобрести. Для ребенка каждое событие новое. Любой стресс, на который мы не смогли правильно прореагировать в детстве, может остаться с нами навсегда. Остаться, как невидимый, часто забытый, но очень яркий свидетель травмирующего опыта.
В эволюции все целесообразно. Полезные свойства сохраняются, а вредные уходят. Причина тому – естественный отбор. Животные с полезными признаками выживают с большей вероятностью. Но бывают казусы. Дело в том, что однозначно оценить полезность признака не всегда возможно. Некоторые вновь приобретенные свойства могут быть полезны в одних ситуациях и вредны в других.
У животных существует так называемый рептильный (древний) мозг. Он отвечает за жизненно важные функции организма, а также за быструю реакцию на стресс. В опасной ситуации животное не думает, а воспользовавшись функциями рептильного мозга, принимает решение об атаке или побеге. В процессе эволюции животные и человек обзавелись очень полезной деталью – корой больших полушарий. Эта часть мозга позволяет принимать умные решения, основываясь на жизненном опыте. Неокортекс (в особенности его правая височная часть) способен увидеть цельную картину со всеми ее деталями, включенную в наш опыт и мировоззрение. Это позволяет принимать умные, взвешенные решения. Развитие правой височной доли мозга свидетельствует о взрослости и эмоциональной зрелости человека.

У этого есть цена – время реакции. Если древний мозг принимает решение за десятки миллисекунд, то неокортексу могут понадобиться сотни и тысячи. В стрессовой ситуации это непозволительная роскошь, поэтому природа нашла мудрый выход: в критической ситуации древние структуры мозга будут принимать самостоятельные решения, не ожидая реакции неокортекса. Услышав звук падающего предмета, мы сначала отскочим (это сработал древний мозг), потом испугаемся (это функция лимбической формации, о ней поговорим чуть позже) и только потом поймем, что же произошло (это присоединился неокортекс).
Понять, что произошло, неокортекс может, основываясь на предыдущем опыте. У детей его может не быть. Да и кора больших полушарий у детей до трех лет еще не развита в полной мере. Таким образом, ребенок, попавший в стрессовую ситуацию, способен прореагировать (древний мозг — это мозг инстинктивный, многие стрессовые реакции у нас врожденные), способен даже испугаться (лимбический, эмоциональный мозг развивается у детей очень рано), но не способен интегрировать событие в свой опыт. Информация о стрессовом событии, попавшая в неокортекс, не находит ничего похожего в предыдущем опыте ребенка. И ребенок делает то, что делают в таких ситуациях все дети – начинает плакать.

Хороший сценарий:

Родители (в первую очередь мать) для ребенка до трех лет играют роль неокортекса. Они утешают, объясняют, что произошло, успокаивают. Так стрессовое событие встраивается в опыт ребенка и становится частью его собственной истории.

Плохой сценарий:

Но сценарий может быть другим. Если, по той или иной причине, ребенок не получил утешения, если рядом не было взрослого, или взрослый повел себя неадекватно, то стресс не получит правильной обработки в коре больших полушарий ребенка и не встроится в его личный опыт, а «запомнится» древним мозгом, как нечто страшное, выходящее за рамки опыта. Эта ситуация приводит к травме, а событие становится первичным травмирующим событием. Древний мозг не способен оценить ситуацию. У него нет понятия о времени, он не может построить причинно-следственные связи. Он может только реагировать. Поэтому отпечаток ситуации остается необработанным. Так создается первичное травмирующее событие, которое в будущем под воздействием последующих событий может перерасти в ПТСР – Пост Травматическое Стрессовое Расстройство. Проявляется оно в виде неадекватно сильной реакции на триггерные раздражители. Для человека с ПТСР детский стресс еще не прошел, в его опыте нет положительного сценария разрешения болезненного события.
Чтобы лучше понять причину и хронологию возникновения травмы, давайте проследим типичную схему обработки сенсорной информации головным мозгом.

Этап сортировки

Первичная сенсорная информация поступает в таламус. Таламус действует, как переключатель, фильтруя и обрабатывая информацию от органов чувств и передавая ее в разные области мозга

·В кору больших полушарий.
Таламус регулирует уровень сознания и режим сна и бодрствования. В зависимости от значимости поступающих сигналов таламус способен «разбудить» сознание, увеличив уровень внимания.

·В базальные ядра и мозжечок.
Таламус участвует в координации движения, передавая информацию от проприоцепторов (органов мышечной чувствительности) в мозжечок, устанавливая биологическую обратную связь, необходимую для регуляции движений.

·В лимбическую формацию.
В ответ на события окружающего мира у нас возникают эмоции настороженности, страха, радости.

Путь сверху вниз

Таламус (точнее, медиальная часть пульвинарного ядра таламуса) образует связи с миндалиной, что обеспечивает способность быстро распознавать, и переживать вызывающие опасность состояния. Нарушение пульвинарного ядра может стать причиной нераспознавания реальной визуальной угрозы.
Ядра передней группы таламуса участвуют в передаче сигналов лимбической системе, обеспечивая круговую циркуляцию нервных импульсов по кольцу: лимбическая кора — гиппокамп —гипоталамус— миндалевидное тело — таламус — лимбическая кора. Нейронную сеть, сформированную этими структурами, называют эмоциональным кольцом Пейпеца.
Миндалевидное тело ответственно за формирование эмоций страха, ужаса (правая миндалина) и радости, счастья (левая миндалина). Миндалевидное тело активирует гипоталамус, который запускает стрессовую реакцию.

Путь снизу вверх

Таламус (точнее, медиальная часть пульвинарного ядра таламуса) образует также связи с префронтальной корой. Ассоциативные нейроны таламуса обеспечивают возможность осуществления интегративных процессов, в результате которых формируются обобщенные сигналы, передающиеся в ассоциативные области коры лобной, теменной и височной долей мозга. Потоки этих сигналов способствуют осуществлению корой таких психических процессов, как узнавание предметов и явлений, согласование речевых, зрительных и двигательных функций, формирование представления о позе тела, трехмерности пространства и положении в нем тела человека.

Путь сверху вниз – в сторону лимбической системы приводит к стрессовой реакции и быстрому реагированию на опасность. Путь снизу вверх приводит к интеграции стрессового события в опыт.
Интеграция события включает несколько этапов:

1. Событие встраивается во временные рамки. У события появляются начало и конец. Сама стрессовая ситуация может быть представлена в виде последовательности шагов.
2. Событие может быть описано, как случившаяся в прошлом история.
3. Событие может быть достроено и видоизменено психикой, оно может обрасти новыми фактами и интерпретациями.
4. Интеграция события также включает принятие авторства – осознание своего активного участия в стрессовой ситуации.

После процесса интеграции событие может остаться в памяти, как неприятная история, случившаяся в судьбе, но оно перестает быть опасным. Карстовая воронка заполняется, приобретается новый жизненный опыт, и психика исцеляется.
Если же интеграции не произошло, то память о стрессовом событии так и остается в структурах рептильного мозга, который не имеет никакого понятия о прошлом, настоящем и будущем, который не способен интерпретировать и достроить ситуацию и не в состоянии принять авторства. Он способен только реагировать. Так, как будто событие происходит сейчас.
Вот снимок мозга, сделанный в момент переживания флешбека, вызванного воспоминанием о стрессовом событии. Снимок опубликован в книге Бессел Ван Дер Колка «Тело помнит все». На снимке показана реакция разных структур мозга на неинтегрированное стрессовое переживание.

Обратите внимание, что речевой центр (зона Брока) пассивирован. В момент стрессового события, а также во время воспоминания о неинтегрированном в опыт стрессовом событии, человек теряет дар речи. Дорсолатеральная кора, ответственная за ощущение времени и контекста события, неактивна. Таким образом, событие не может быть оценено, как история из прошлого. Оно происходит сейчас, и оно происходит вне контекста реальности! Об этом также свидетельствует активация поля Бродмана 19, которое ответственно за переработку первичной зрительной информации. Правое миндалевидное тело активно, то есть воспоминание о событии вызывает тот же ужас, который возник в момент, когда событие произошло.

Вторая возможная реакция на стресс – деперсонализация. Кора больших полушарий и лимбическая формация пассивны. Человек теряет связь с собой и миром.
Резюмируя, можно сказать, что травма возникает там, где событие не может быть интегрировано в опыт.

Причин может быть две:

1. Детский возраст. У детей отсутствует опыт, а также недостаточно развит неокортекс.
2. Воронка детской травмы. Детская травма приводит к остановке развития и к недостатку взрослого опыта в соответствующей сфере личности.

Таким образом, развитие посттравматического стрессового расстройства начинается с первичного детского неинтегрированного травмирующего события, которое создает воронку детской травмы. Далее в процессе жизни происходит активирующее событие, приводящее к провалу в воронку травмы, а также череда последующих событий, которые препятствуют интеграции и накоплению опыта в травмированной области:

Хронология травмы

1. ПСС - Первичное сенсибилизирующее событие (происходит чаще всего в детстве).
2. АС - Активирующее событие.
3. ПоСС - Последующие сенсибилизирующие события.

Этот сценарий может быть весьма устойчивым. Для многих людей выбраться из воронки детской травмы становится непосильной задачей, так как интеграция травмирующего опыта становится невозможной. Такие люди живут в постоянной тревоге, и любая попытка вырваться из ловушки приводит к ретравматизации. Они оказываются в ловушке Тома №2.

Ловушка Тома №2

Наша жизнь похожа на реку, впадающую в море. Потоки возникают и исчезают, ветвятся и сливаются друг с другом. Но все они стремятся к морю. Если же какой-то из потоков встречает препятствие и поворачивает вспять, возникает заводь, выхода из которой нет. Это и есть ловушка. На горных реках такую ловушку называют «бочка». Выбраться из нее бывает непросто.

Ловушка — это зацикливание, последовательность действий и ситуаций, которая всегда приводит назад, к началу. Одно событие сменят другое, но ничего не меняется.

Если ребенок подвергается в детстве насилию (физическому или психическому), если с ребенком в детстве не общаются или общаются неискренно, если ребенка не учат проявлять и контролировать эмоции, а подавляют их, то в психике остается множество неинтегрированных в опыт травмирующих ситуаций – воронок детских травм. В этих воронках время и развитие останавливается. Каждый раз, приближаясь к воронке травмы, человек либо падает в нее, либо пытается ее избежать – уйти из ситуации, напоминающей болезненное испытание, прожитое в детстве. В обоих случаях в области травмы новый опыт не возникает. Психика отказывается от травмирующего опыта и не приобретает нового.
Отсутствие опыта в свою очередь делает невозможным интеграцию прежних и новых травмирующих обстоятельств.
На этом круг замыкается:

и мы попадаем в ловушку Тома №2.

Профилактика травмы

Исходя из изложенной концепции, ключевым моментом в профилактике травмы является правильное поведение родителей при воспитании детей, начиная с самого раннего возраста, включая перинатальный период. Взрослый должен играть роль неокортекса для младенца, поддерживая его и разъясняя смысл всех событий, используя вербальное и невербальное поведение. Известно, что у матери после родов обостряется интуиция. Это помогает угадывать причину беспокойства младенца. Задача матери в этот период быть рядом с ребенком, озвучивая и объясняя ему все происходящее с ним и вокруг него, помогая его психике интегрировать новую информацию и получать новый опыт. Если младенец остается долгое время один или не получает обратной связи в ответ на плач, некоторые события могут остаться неинтегрированными и дать начало формированию воронок травмы.

В более позднем возрасте необходимо наладить с ребенком взрослое конструктивное общение, что поможет сформировать позитивный опыт, который в будущем станет защитой от травмирующих ситуаций.

Вот список самых важных принципов, помогающих ребенку избежать возникновения воронок детских травм:

• Ребенка нельзя наказывать – вместо этого с ним нужно разговаривать и разъяснять ошибки. Наказание мешает интеграции травмирующего события.
• С ребенком нужно быть искренним. Искренность – это предоставление ресурсов своего опыта.
• С ребенком нужно общаться. Вербальное общение – это предоставление ресурсов своего неокортека.
• Ребенка нужно учить проявлять эмоции. Вербальное проявление эмоций – это интеграция эмоционального опыта.

Ребенок, выросший в гармоничной, принимающей среде, обладает большей устойчивостью к стрессам.

Исцеление травмы

Исцеление травмы — это ее интеграция. Превращение из события без начала и конца в историю, которая стала частью нашего опыта. Приближение к очагу травмы чревато целым комплексом событий – усилением чувства вины, снижением самооценки, угнетением психики вплоть до появления симптомов диссоциации и депрессии и, как следствие, ретравматизацией. Поэтому процесс исцеления должен быть поэтапным. Он может включать в себя разные факторы, из которых главный – активное присутствие психотерапевта.

Этап первый: Выход из ловушки Тома №1 - упражнение «Весы»

Задача этого упражнения – уменьшение тревожности и улучшение самопредставления.
Представьте себе весы, на правой чаше которых находятся черные гири вашего негативного опыта. На левой чаше весов стоят золотые гири вашего позитивного опыта. В каком положении находятся ваши весы? Обратите внимание, куда указывает стрелка на шкале тревожности и самопредставления.
Перед началом упражнения необходимо освоить шкалу тревожности. Мысленно поместите себя в спокойное место, где вы можете расслабиться и чувствовать себя комфортно. Запомните свое состояние. Это 0 на шкале тревожности. Теперь поместите себя в ситуацию, в которой вы чувствуете угрозу. Это состояние – 100 на шкале тревожности.
Мысленно возьмите черную гирю с правой чаши весов. Почувствуйте ее вес. Присмотритесь к ней. Ощутите, как под действием вашего взгляда чугун превращается в золото, и гиря становится золотой. Круговым движением глаз замажьте жидким золотом всю гирю и заставьте ее сиять. Опустите гирю на левую чашу весов и почувствуйте, как стрелка сдвинулась влево на шкале тревожности. Сделайте глубокий вдох и выдох.
То же самое проделайте со всеми черными гирями, включая и гири, подвешенные под правой чашей и символизирующие неинтегрированный негативный опыт.
В конце упражнения стрелка весов должна оказаться на нуле шкалы тревожности. Почувствуйте, что изменилось в ваших ощущениях и завершите упражнение.

Это упражнение нужно повторять регулярно по мере наполнения правой чаши весов негативными событиями.

Этап второй: Выход из ловушки Тома №2

Наша психика обладает собственным методом исцеления от травм. Во время сна в фазу БДГ (Быстрого Движения Глаз) происходит интеграция событий предыдущего дня в наш опыт. Таким образом, мы обладаем природным способом лечения травм. Этот способ впервые описала и применила Френсис Шапиро в 1987 году, создав процедуру ДПДГ (Десенсибилизация и Переработка Движением Глаз). Метод ДПДГ обладает доказанной эффективностью при лечении ПТСР. Этот метод подразумевает мысленный возврат в ситуацию травмы, во время которого происходит интеграция травмирующего события в опыт.
Если событие не может быть интегрировано по причине отсутствия соответствующего опыта, если пациент находится в воронке травмы, то ни фаза быстрого сна, ни ДПДГ не способны интегрировать травмирующий опыт. В таких случаях людям с ПТСР могут сниться кошмары (это следствие неудачной попытки психики интегрировать травмирующее событие) и метод ДПДГ может быть неэффективным. Пациент оказывается в ловушке Тома №2.
В этом случае недостаточно погрузиться в травмирующий опыт. Необходимо наработать опыт здоровый. Психика, оказавшись в ловушке, использует поисковую активность, как средство накопления адекватного ситуации опыта, таким образом увеличивая шансы на адаптацию и исцеление. Поисковая активность может происходить как во внутреннем мире (поиск имеющегося опыта), так и в мире внешнем. Не найдя, на что опереться в рамках имеющегося опыта, пациент сознательно или бессознательно будет искать поддержки у окружающих, пытаясь воспользоваться их опытом.
Для выхода из ловушки, рядом с пациентом должен находиться терапевт, который будет играть роль неокортекса и делиться недостающим опытом. Практика инициаций в первобытных племенах подразумевала присутствие прошедших инициацию мужчин рядом с подростками. Это позволяло юношам интегрировать травмирующие события инициации, пользуясь опытом взрослых мужчин. Без этого опыта инициация могла привести к психической травме.

Протокол выхода из ловушки Тома №2 включает следующие этапы:

1. Поиск первичного сенсибилизирующего события (ПСС) и его интеграция, во время которой терапевт активно вербально поддерживает пациента, помогая ему интегрировать травмирующий опыт. Здесь может быть использован метод ДПДГ, а также монодрама или техники когнитивно-поведенческой терапии. Активное участие терапевта в процессе исцеления играет здесь ключевую роль, так как терапевт служит источником недостающего здорового опыта для пациента.
Акцент должен быть сделан на следующих факторах:

• Позитивное самопредставление. Иногда необходима достройка и позитивная интерпретация события для улучшения самопредставления пациента. Здоровая психика обладает способностью изменять событие, добавляя факты и интерпретации на основе другого более позитивного опыта аналогичных историй. Травмированная психика, лишенная адекватного опыта не способна достраивать событие, делая его менее болезненным. Это может сделать психолог, используя свой собственный положительный опыт.

• Встраивание события во временные рамки - описание события, как истории из прошлого. Этот процесс является одновременно и условием и результатом интеграции травматичного опыта, поэтому запустить его может психотерапевт, направляя пациента и рассказывая ему о его опыте, как о событии из прошлого. Такая работа может сопровождаться техникой ДПДГ.

• Принятие авторства – осознание своего участия в стрессовой ситуации. Задача терапевта рассказать пациенту о его личном присутствии в моменте травмы, о чувствах, которые он испытывал, и которые позволили ему остаться человеком в нечеловеческих условиях, помочь ему создать образ «Я» присутствовавший в момент травмирующего события.

2. Поиск последующих сенсибилизирующих событий и их интеграция, сопровождающаяся активным участием терапевта и вербальной поддержкой пациента.

Исцеление травмы — это процесс, требующий поисковой активности со стороны клиента и готовности терапевта помочь ему в освоении нового опыта. Этот процесс требует времени, терпения, а также присутствия «проработанного» терапевта, способного стать донором собственного здорового опыта. Нужно помнить, что любое погружение в травму без ее последующей интеграции способствует ретравматизации, то есть замедляет процесс исцеления. Интеграция же травмирующего события позволяет восстановить целостность личности и начать полноценно жить свою жизнь.